— Да, но...

— Наука движется вперед, Кэтрин. Ты не можешь позволить себе замкнуться в прошлом. Подобный шанс не даруется каждый день. — Торжествующая улыбка снова осветила лицо доктора Брайт. — Приступай к завершению работ. Я спущусь вниз при первой же возможности. Заход солнца без тринадцати минут восемь, убедись, что мистер Фицрой будет надежно заперт не менее чем за полчаса до этого срока.

В полном оцепенении девушка пробормотала в телефонную трубку: «Да, доктор Брайт», — и повесила ее на рычаг.

Качая головой, доктор Брайт тоже положила трубку. Через несколько дней Кэтрин погрузится в новые исследования и забудет, что номера девять и десять когда-либо существовали в каком-либо виде, кроме наборов экспериментальных данных. «Чем, несомненно, — сухо напомнила она себе, — они, собственно говоря, и были».

Кэтрин некоторое время тупо смотрела на телефон, снова и снова прокручивая в памяти слова доктора Брайт. «Наука должна двигаться вперед. Она не может жить прошлым».

Наука должна двигаться вперед.

В это девушка искренне верила.

Поиск знаний сам по себе имеет первостепенное значение. Так она всегда думала и об этом твердила доктору, добиваясь ее содействия в поиске фондов и лабораторных помещений и оборудования, необходимых для модификации штаммов ее бактерий и достижения их полного потенциала. Доктор Брайт согласилась с ней, и они вместе занялись их разработкой.

«Покончить с номерами девять и десять».

Этого она сделать не могла.

Доктор Брайт ошибалась. Они были живые.

Она не будет этого делать.

Глубоко вздохнув, Кэтрин обернулась. Они сидели там, где она их оставила, — у дальней стены. Они оба следили за ней, почти так, как если бы всё понимали. Они доверяли ей. И она их не предаст.

Хорошо было бы погрузить их в грузовой отсек ее микроавтобуса и исчезнуть. Однако осуществить подобное среди бела дня представлялось невозможным.

Для того чтобы содержать их в полном порядке, ей необходима была лаборатория. Стало быть, нужно заставить доктора Брайт передумать.

«...Имея в своем распоряжении мистера Фицроя, мы получаем неограниченную возможность творить историю науки».

Но, предположим, мистер Фицрой больше не находится в ее распоряжении?

Полностью погруженная в свои мысли, нахмурив брови, Кэтрин пересекла лабораторию и подошла к герметичному боксу, в котором покоился вампир. По существу, бокс функционировал в данный момент как замыкающаяся емкость, и ни одна из его специальных функций не действовала. Он даже не был подключен к сети. Теоретически он относился к переносным устройствам, однако солидный вес бокса превращал его перемещение в серьезную проблему.

Девушка уперлась обеими руками в торец бокса и попыталась сдвинуть его с места. Никакого результата. Упершись ногами в стену, она предприняла новую попытку, напрягая все силы. Герметичный бокс сдвинулся всего на пару дюймов.

Когда они вносили пустые боксы в лабораторию, им всем: ей самой, Дональду и доктору Брайт — пришлось выложиться по полной. Кэтрин опустила голову на сложенные руки, и дыхание сразу затуманило холодный металл. Она вынуждена была признать, что не в состоянии вынести бокс из комнаты, по крайней мере, в одиночку.

Номер девять встал и осторожно двинулся вперед, тут же ухватившись для опоры за спинку стула, потому что его левая нога в этот момент подогнулась. Он не мог знать, что внутри его коленного сустава связки и сухожилия уже поддались гниению.

Он видел, что она расстроена.

Этого было достаточно.

Он остановился рядом с ней и положил руку ей на плечо.

Кэтрин почувствовала прикосновение и подняла голову.

— Если мы спрячем вампира, у нас останется время убедить доктора Брайт, что она неправа, — произнесла она задумчиво.

Многие слова были непонятны номеру девять, а потому он просто уперся руками в бокс и толкнул его.

Герметичный бокс с грохотом сдвинулся с места.

— Стоп.

Номер девять немедленно прекратил его толкать, однако бокс по инерции переместился еще на несколько дюймов.

— Я была уверена! Вместе мы с этим справимся! — Кэтрин, сама того не ожидая, обняла номера девять, не обращая внимания ни на то, как поддается под ее пальцами кожная ткань, ни на характерный запах, который уже начал распространяться в воздухе.

Номер девять пытался осознать, что именно он чувствует.

Это было...

Это было...

Затем она убрала руки, и с ними исчезло и это ощущение.

Отступив назад, Кэтрин обвела взглядом лабораторию.

— Мы можем спрятать вампира в другом герметичном боксе. Таким образом у доктора Брайт не будет возможности удерживать тебя в заложниках для его возвращения. У нас есть портативный аппарат для диализа и внутривенная капельница, вполне способная на несколько суток заменить насос, подающий в организм питательный раствор. Мы прихватим с собой один из компьютеров, на случай, если придется слишком долго вразумлять доктора Брайт. Тебе не придется страдать от нехватки входящей информации только из-за того, что она будет проявлять упрямство.

И тут она замолчала.

— Ох, нет. Дональд... — Протянув руку, она коснулась бокса, в котором покоилось тело ее коллеги. — Я не могу отключить тебя от сети, Дональд, ты этого не перенесешь. Извини, получается, что мы вынуждены оставить тебя здесь. — Кэтрин глубоко вздохнула. — Я надеюсь, что доктор Брайт позволит тебе закончить переходный период. Она просто не может здраво мыслить, Дональд. У меня недавно появилось чувство, что единственное ее желание — слава и деньги, ее совсем не волнуют сами исследования. А меня как раз заботят именно они. Я знаю, ты бы меня понял.

Взглянув на часы, девушка быстро прошла через всю комнату к стойке с компьютерами, скопировала результаты дневной работы на компакт-диск, после чего стерла все из основной памяти.

— На всякий случай, — пробормотала она, спрятав диск в карман лабораторного халата. — У нее не останется другого выхода.

На обратном пути Кэтрин подхватила кожаное пальто вампира и его рубашку, которую они тоже с него сняли. Перед тем как закрыть крышку бокса и защелкнуть замок, она аккуратно укрыла его одеждой.

— Это потребует наших общих усилий. Номер десять, подойди сюда.

Прервав вынужденную неподвижность, она встала на ноги. «Подойди сюда» — это не была команда, записанная в память, так что, хотя ей было известно, что означают эти слова, она двинулась по направлению к двери.

Ей необходимо было что-то сделать.

— Стой. — Кэтрин покачала головой и, подойдя к номеру десять, повернула ее к себе лицом. — Должно быть, что-то случилось, не так ли? Я бы хотела, чтобы ты могла рассказать мне, в чем дело. Быть может, я смогла бы тебе помочь. Но ты не можешь ничего сказать, а вот я должна сообщить тебе, что сейчас у нас всех возникли кое-какие проблемы.

Сжимая ее серо-зеленоватое запястье, Кэтрин подвела Марджори Нельсон — или то, что раньше было ею — к герметичному боксу, сомкнула ее пальцы с потемневшими кончиками вокруг металлической ручки и велела:

— Держи.

Пальцы сжались.

С помощью номера девять, с невероятной силой толкающего бокс, и номера десять, повинующегося приказам тянуть или толкать, они все вместе проволокли через лабораторию массивную аппаратуру и тело, которое в ней хранилось, и выбрались в коридор.

«...Ты смогла бы рассказать мне, в чем дело...»

«...Ты смогла бы рассказать мне...»

Она помнила этот разговор.

«Если вампиры существуют...» Доктор Брайт записала вопрос на полях доклада об использовании фондов для летнего цикла исследований, который ей пришлось составлять буквально в последнюю минуту. "...И они, очевидно, действительно, существуют, а теперь только вдумайтесь, какие выводы можно сделать из этого. Демоны. Оборотни. Лохнесское чудовище. У нее уже ныли скулы, но она не смогла удержаться от широкой ухмылки. С полудня она почти ни на мгновение не сходила с ее лица. «Кровь Генри Фицроя принесет мне все мыслимые титулы научного сообщества на серебряной тарелочке. Они вынуждены будут создать новые награды, предназначенные специально для меня».